Антонов Д. И. Концовки волшебных сказок: путь героя и путь рассказчика - Страница 3

Подобные варианты, несмотря на все разнообразие, подчеркивают одну идею: еда, предлагавшаяся на пиру, вызывала отвращение, либо была неприспособленна для поедания, в результате чего герой-рассказчик не взял ее в рот.

Мотив поедания пищи весьма важен в сказочном контексте — на границе иного мира герою необходимо отведать еду мёртвых, несмотря на то, что она антагонистична пище живых и весьма опасна для последних. «…Мы видим, что, перешагнув за порог сего мира, прежде всего нужно есть и пить», — писал В. Я. Пропп, — «Приобщившись к еде, предназначенной для мертвецов, пришелец окончательно приобщается к миру умерших. Отсюда запрет прикасания к этой пище для живых» (Пропп, стр. 69). Герой сказок сам просит еды мёртвых у охранника границы и съедает её, переходя, тем самым, в загробный мир. Затем он находит дорогу назад — часто обратный переход возможен благодаря обретенным магическим способностям в форме волшебных предметов или помощников (Пропп, стр. 166—201). С героем-рассказчиком происходит иное: попав на пир, он не может притронуться к угощениям. В соответствии с логикой волшебной сказки, граница в этом случае не может быть преодолена. Посмотрим, соответствуют ли этой ситуации иные элементы концовок.

1.3. Изгнание. В том случае, когда рассказчик не ограничивается краткой формулой, но продолжает говорить о своих «приключениях», за отказом от пищи следуют избиение и изгнание героя: «На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: „Ты, детинушка, не гузай, убирайся-ка поскорей со двора“» (Афанасьев, 234), «Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак, стали в шею толкать!» (Афанасьев, 137), «И я там был, вино-пиво пил, по губам-то текло, а в рот не попало; тут мне колпак дали да вон толкали; я упирался, да вон убрался» (Афанасьев, 250) и т. п. Иногда идеи объединены в одной рифмованной фразе: «…Не стала пить, они начали меня бить. Я стала упираться, они начали драться. Скандальный был пир, на котором я была» (Королькова, стр. 269. Здесь и далее курсив автора статьи).