Антонов Д. И. Концовки волшебных сказок: путь героя и путь рассказчика - Страница 8

Зачастую рассказчик подчеркивает, что сам являлся очевидцем изложенных событий: «а кто эту сказку последний сказал, всё это своими глазами видал» (Сказки братьев Гримм, стр. 95); «а при смерти их остался я, мудрец; а когда умру, всяку рассказу конец» (Поэтика композиции, стр. 182) и др. Этим в свою очередь подтверждается достоверность сказочных событий — побывав в ином мире, рассказчик получает знания, которые успешно передает слушателям.

Как видим, оба варианта рассмотренных концовок выстроены по сказочно-мифологической модели. В концовках «удачного пути» герой-рассказчик проходит испытание едой — ест на пиру, выпивает некую жидкость или купается в ней, в результате чего преодолевает границу, успешно находится в сказочном локусе. Обретя некие знания, он возвращается назад, иногда проделывая аналогичные операции, и передает знание людям. Вариант «неудачного пути» близок к этой модели, однако путь героя выстроен в обратном (зеркальном) соответствии по отношению к первому варианту. Правила поведения сказочного героя оказываются нарушенными, что влечёт за собой нарушение всей системы — ситуация переворачивается «с ног на голову» с внесением насмешки, шутливого контекста. Комизм обращен на фигуру героя-рассказчика, совершающего неудачные действия (не мог съесть еду, был выгнан, утратил дары). Интересно, что в некоторых вариантах таких концовок упоминается шутовской (скомороший)² атрибут — колпак: «…тут мне колпак давали да вон толкали» (Афанасьев, 250), «…надели на меня колпак да и ну толкать« (Афанасьев, 234) и т. п.; в отличие от иных предметов он не исчезает по пути назад (Афанасьев, 137, 234, 250, 292, 430, 576).

Элементы комизма, присущие варианту «неудачного пути», свидетельствуют в пользу его позднейшего происхождения наряду с иными шутливыми финальными формулами. Общая цель таких концовок — смехом вернуть слушателей в пространство обыденного, указать на нереальность описанных событий (См.: Рошияну, стр. 56—70; Ведерникова, стр. 63—64; Успенский, стр. 182; Мелетинский и др., стр. 12—14). В то же время основой для создания этого варианта послужили, как представляется, концовки «удачного пути»: с изменением статуса сказки, рассказчики трансформировали более архаичные финальные формулы («свидетельства правдивости») в шутливые модели («свидетельства недостоверности»)³.