Соколов Б. Былины - Страница 36 - Русские народные сказки

Особенно ярка трансформация центрального богатыря русского эпоса Ильи: дружинник Илья Черниговец (из Моровска) в устах церковной среды делается под конец жизни монахом и даже киевским чудотворцем, в боярской среде превращается в «старого» достаточно верного правительству казака, в казацкой же, — наоборот, защитником и представителем казацкой голытьбы и, наконец, в устах северного крестьянства — крестьянским сыном из города Мурома, села Карачарова. Социальной трансформации подвергся и облик другого богатыря-дружинника, Алеши Поповича; в светской и демократической среде сословное его прозвание — «Попович» — стало для него роковым: это прозвание приобрело презрительный оттенок и повлекло за собой снижение былого героического облика до комического труса и бабьего пересмешника.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ХАРАКТЕР РУССКОЙ БЫЛИНЫ

Будучи прикрепленным к исторической и социальной почве, русский былинный эпос вместе с тем является наглядным подтверждением сказанных А. Н. Веселовским верных слов, что «эпос всякого исторического народа по необходимости международный». Действительно, научное изыскание поэтических источников былинных сюжетов и мотивов показало удивительное их разнообразие и пестроту. Выясненный выше факт, что в огромном своем большинстве русские былины слагались в высших (а следовательно и наиболее образованных) классах древнерусского общества, достаточно объясняет значительное количество книжных сказаний, повлиявших на сюжеты или отдельные мотивы. Выше, когда мы говорили о церковно-паломническом слое в былинах, нами было указано обилие апокрифических и житийных мотивов в наших былинах. Но не только переводная, но и оригинальная повесть была органически претворена былинным творчеством. В былинах в той или другой степени отразились следующие книжные повести и сказания, помимо указанных выше: повесть об Индейском царстве (Былина о Дюке), Александрия (былины о Вольге), о Вавилонском царстве (Былины, песни и сказки об Иване Грозном), о Василии Златовласом, королевиче Чешские земли (Хотен, частично Соловей Будимирович), о Казанском царстве (песнь о взятии Казани), о Мамаевом побоище (Сухман, Михаил Данилович, Дон и Непра) и др. Значительнейшее количество не только параллелей общего характера, но и фактов непосредственного заимствования и воздействия на наши былины надо приписать устным бродячим произведениям соседних с Русью народов и стран. Действительно, древняя Русь в течение многих веков находилась как раз в середине литературного (устного и письменного) общения между Востоком и Западом.