Костюхин Е. А. Ядреный русский юмор - Страница 12

Сопоставляя сказку «Жена слепого» с рассказом купца из чосеровских «Кентерберийских рассказов», легко заметить такие совпадения. Это не значит, конечно, что чосеровский сюжет сквозь кордоны и непроходимые леса добирался до России. Это значит, что Чосер воспользовался международным сказочным сюжетом, пустившим ростки и в России, что для определения источников «Кентерберийских рассказов» без русской сказки не обойтись: мы у одного пирога, все мы участвовали в создании и разработке того, что называют европейской сказкой.

Чосеровский сюжет известен в русском фольклоре в единственном, афанасьевском, варианте, то есть на нашей почве он так и не укоренился. Зато другие знаменитые сказки вполне прижились — это и сказка о потопе, тоже знакомая по «Кентерберийским рассказам», и сказка об одураченном муже, подобная 7-й новелле 7-го дня из «Декамерона», и сказка о любовниках в сундуке, популярная всюду в средние века — и в Индии, и в Европе, попавшая в «Тысячу и одну ночь».

Но немало среди «заветных» сказок и редких, а то и вовсе уникальных: никогда прежде они не печатались и ни в одном из сказочных указателей не встречаются. Публикация их меняет представления о русском сказочном фонде: несомненно, фонд этот много богаче, чем нам думалось. Некоторые из этих сюжетов отмечены у Аарне-Томпсона, но отсутствуют в указателе сюжетов восточнославянских сказок: считалось, что мы таких сказок не знаем. Так, сказка «Сапожник и купчиха», известная в Европе в считанных вариантах и никогда не фиксировавшаяся у русских, появляется в рукописи Афанасьева в хорошем, оригинальном варианте. Заметим, однако, что судить о степени популярности «соромных» сказок очень трудно: кто знает, сколько их и с какими сюжетами лежат в архивах фольклорных экспедиций.

Последнюю группу текстов составляют не сказки собственно, а рассказы. Значительная часть их записана от бывалых людей, не лезущих в карман за словом. Тут и анекдот, способный превратиться в бытовую историю (так и называемую. — «Солдатский рассказ»), и рассказ, как ловко избежал солдат генеральского гнева («Солдат на часах»). Анекдоты вообще плохо улавливаются указателями и редко попадают в печать, и многие из них безвозвратно пропали. Афанасьевская рукопись дает представление о русских солдатских анекдотах XIX века.