Костюхин Е. А. Ядреный русский юмор - Страница 3

«Заветные» сказки не были напечатаны на родине в XIX веке по этическим соображениям: подобные непристойности тогда не позволялись. Впоследствии положение несколько изменилось: непристойные сказки и пословицы стали появляться в научных изданиях, не предназначенных для широкого читателя. Таковы, к примеру, «Северные сказки» Н. Е. Ончукова — единственное, по сути дела, в России издание, широко представляющее эротическую тему.

Ситуация вновь изменилась после 1917 года, когда текстам подобного рода путь в печать был наглухо закрыт. Это объясняется не столько, как нам кажется, этическими соображениями, помноженными на преувеличенные представления о воспитательной роли печатного слова, сколько политическими: скабрезные сказки и пословицы резко противоречили внедрявшемуся средствами агитации и пропаганды образу советского народа — строителя коммунизма с его моральным кодексом. Но одна из сторон этого образа — священная ненависть трудового народа к классовому врагу-эксплуататору — как раз способствовала тому, что часть «заветных» сказок, из которых были вымараны «неудобные для печати» слова и фрагменты, увидела свет. Кровными врагами трудового человека были объявлены барин и поп, и некоторые сказки о барах и попах появились в приложении к академическим изданиям «Народных русских сказок» в 1940 и 1985 годах, а наиболее «пристойные» — и в более популярных изданиях: «Поп и мужик», «Барин и мужик» (сборники Ю. Соколова), «Народные сказки о боге, святых и попах» (сборник М. Азадовского). И лишь эпоха перестройки и гласности вызвала к жизни поток переизданий «Русских заветных сказок». Пришло время для публикации рукописи Афанасьева в полном объеме.

Помимо культурного значения этой публикации (обнародуется то, о чем многие слышали, но никогда не видели), отметим ее несомненную научную ценность. Появление более полутора сотен прежде не публиковавшихся широко (или не публиковавшихся вовсе) русских народных сказок, во-первых, заметно расширяет наше представление о национальном сказочном фонде. Многие сюжеты (и не только «непристойные») становятся известными впервые. Во-вторых, устраняются цензурные искажения, которым подвергались еще в XIX веке напечатанные Афанасьевым «Народные русские сказки». В-третьих, публикация эта не только заполняет белые пятна в истории нашего фольклора, но может существенно изменить представление о русской сказке.