Мелетинский Е. М. Женитьба в волшебной сказке (ее функция и место в сюжетной структуре) - Страница 11

В параллельном варианте социальное угнетение контрастирует с эротическим преследованием дочери со стороны отца. Имеются также сказки о мачехе и падчерице, в которых социальное переплетается с мифологическим (мачеха, чтобы уничтожить падчерицу, прогоняет ее в лес, где властвует лесной демон, — АТ 480); однако мифология здесь уже не макрокосмическая, как в сказках о драконоборстве, а микрокосмическая (в конечном счете ужас «замкнутого» леса отражает инициационные мотивы). Здесь мы можем наблюдать новую серию трансформаций. Интересно, что известный параллелизм и частичная трансформация связывает АТ 511 с АТ 510, так же как с АТ 400: мать героини, превратившаяся в корову, в то время как сама она сохраняет возможности чудесной жены или, в соответствии с архаическими мифологическими сказками, обладает хозяйственными возможностями приемной матери и находится в оппозиции к извращенному отцу (преследование/помощь девушке) таким же образом, как чудесная звериная жена (запреты чудесной матери соблюдаются, а запреты чудесной жены нарушаются). Излишне продолжать эти сравнения. Из приведенных примеров очевидно, как изменения различных уровней в различных кодах и сюжетные трансформации связаны с родовыми нормами.

Вернемся к сказкам о Золушке и свином кожушке (АТ 510), которые описывают некую фундаментальную ситуацию, семейный конфликт в двух вариантах (отцовская исключительная любовь к дочери порождает эротическое преследование девушки, недостаточная любовь приемной матери порождает угнетение и дурное обращение с девушкой в семье). В ходе сказочного действия повышение социального статуса в связи с женитьбой приносит освобождение из конфликтной ситуации. Снова отметим, что мифологический код в АТ 400 соответствует социальному коду в АТ 510: здесь брак не есть медиация между человеком и не человеком («культура» и «природа», как сказал бы Леви-Строс), но между крестьянином и царем («низким» и «высоким»). В обоих случаях женитьба «чудесная» в силу прыжка от «своего» к «чужому» и, следовательно, она в известном смысле — «нормальная», так как соответствует правилу экзогамии. Надо, однако, отметить, что здесь семейная экзогамия в известной мере попирает классовую эндогамию. То, что сказано о сюжете АТ 510, частично применимо к волшебной сказке как целому: социальные и другие конфликты разрешаются благодаря индивидуальному переходу героя от низшего общественного статуса к высшему с помощью «чудесной» женитьбы таким образом, что он формально соблюдает традиционные правила брачного обмена. При этом экзогамия как бы переходит из горизонтальной (роды из другой местности) в вертикальную (социальные слои).