Как купец бился об заклад о своей жене - Страница 4

А он опять: «Роздиньте — хоть 15 розог надо дать». Как ево повалили, а она и говорит: «Бросьте ево, сукина сына. Можот, перестанет тосковать». Опеть ево одили; только ево одили, она опеть: «Роздиньте ево, сукина сына, хоть 5 розог надо дать. Да бросьте ево, сукина сына, у нево и ножки не ходят. Дядька! Отдай ево мне в лакии, он и ходить не можот». — «Дело не моё, говорит, обирай хоть всех». Взел в лакеи ево к себе. Вот эти ушли солдатики со двора, ево оставили. Вот сицясь до вечера доживает и говорит: «Принеси, лакей, ведро вина да ешшо других напитков. Завтра я буду именинник».

Вот на именины созвали этово хозеина, которой в доме живёт, лакия поставили ко дверям. Писарей посадили в другую коморку писать, штобы они, што станет говорить, штобы слышали. Она — поить этово хозяина очень сильно, и напоила ево пьяново, и стала ево спрашивать: «Как же ты в этот дом попал? Раньше я бывал, в этом доме живали». — «Потому што не я живал в этом доме». — «И как же ты попал сюда?» — «А вот хозеин этому дому торговал в нашем городе, заложился за жену — она никому не даст, говорит. Никому с ее патрета не снеть, говорит. Я и приехал, это дело изорудывал». — «Да как же ты это дело изорудывал? Согрешил, нет ли, с ней?» — «Нет, говорит, никак я с ей не согрешил и попуста я списал из сундука, а перстень мне эта баушка принесла, я ее кормлю на место матушки, она за 500 рублей мне перстень принесла». А писаря же все пишут. «Я, говорит, всё ложно сделал». — «Так ты все ровно, што эти две души погубил, говорит. Где же оне теперь, говорит, находятьсе?» — «А я слыхал, што Иван служит рядовым солдатом, а про нее извистия нету. Знать, она потонула, знать, она удавилась». Вот уж ей полно потцивать.

Ушел он в свой кабинет. «Пойдём-ко, лакей, и мы спать! Вались, лакей, ты к стенке, а я взад». — «Нет, говорит, ваше благородие, я, говорит, с краю, может, принести што потребуется». Генерал приказал; рядовой солдат повалилсе к стенке, генерал на крайцик. «Лакей! Што я удумал!» — «А што?» — «А кабы ты мне в … дал». — «Да как же, ваше благородие? В… неудобно. Экой вы! Сказали бы — я бы вам девушек нашел». — «Ах ты, солдат! С девушкам закон нарушишь, а в … не грех. А если не даси, то завтра рядовым солдатом!» В рядовые солдаты неохота — взял штанишка и стал снети. Снял штанишка, а … выставил. Она ему наплевала на … и заругала ево. «Ах ты, такой сякой! Об жену заложилсе, а о своей ж… нет. Жена твоя не согрешила, а ты — подлець!» И пошла ево бранить. «Полезай, говорит, на миня». Он весь затрессе. «Хвати ты груди-те! Вишь я твоя жена! Дурак!» Повалилсе на ее и толку сделать никаково не можот. В утро опять и говорит: «Наряжайся ты лакием».

Она повески подала, штобы ехал чарь сюда — неисправны здесь войська. Приехал цярь, набралось публики, господ много. Вот выходят эти писаря. Она и объясняет хозеину: «Ну сказывай, как ты в этот дом попал?» — «Это мой старинной!» — «Как старинной?! Писаря! Читайте!» Те и прочитали, все и слушают. «Ведь он погубил две души! А я, говорит, этому дому хозяйка!» Взела сняла с себя платье, сбросила, все глядят: «Как, женшына — а генерала дослужила». Она всё объяснила. Говорит ей цярь: «Што хочешь, то и делай!» Она потребовала, штобы казнили хозеина, а старуху вон куда-нибудь, Бох весть, куда увезли. Мужа её сделали генералом, а ее генеральшей. Имушшество всё потребовали от короля тово назад.