Косоручка - Страница 2

Осталась сестрица, залилась слезьми и пошла по лесу. Вот она сколько ни шла, долго ли, коротко ли ходила по лесу, вся ощипалась, а следу не найдет, как выйти из лесу. Вот тропиночка вышла и вывела ее из лесу уже через несколько годов. Вышла она с эстого лесу, и приходит в купеческий город, и подходит к богатищему купцу под окна милостину просить. У этого купца сын был, единый, как глаз во лбу, и влюбился он в нищенку. Говорит: «Папенька с маменькой, жените мене».— «На кого же тебе женить?» — «На этой нищенке».— «Ах, друг мой, разве в городе у купцов нет дочерей хороших?» — «Да жените; ежели вы мене не жените, я что-нибудь,— говорит,— над собой сделаю». Вот им это обидно, что один сын, как глаз во лбу; собрали всех купцов, все священство и спрашивают: что присудят, женить ли на нищенке или нет? Вот священники сказали: «Стало, его судьба такая, что его бог благословляет на нищенке жениться».

Вот он с нею пожил год и другой и отправляется в другую губерню, где ее брат, значит, сидит в лавочке. Вот он прощается и просит: «Папенька с маменькой! Не оставьте вы мою жену: не равно она родит, вы пишите ко мне тот раз и тот час». Как уехал сын, так через два ли, три ли месяца жена его родила: по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце. Как отец с матерью обрадовались, так тотчас сыну своему любимому письмо стали писать. Посылают старичка с запиской с эстою поскоряючи. А невестка уж, значит, узнала об этом, зазывает старичка: «Поди, батюшка, сюда, отдохни».— «Нет, мне некогда, на скорую руку посылают».— «Да поди, батюшка, отдохни, пообедаешь».

Вот посадила его обедать, а сумочку его унесла, вынула записочку, прочитала, изорвала ее на мелкие клочьи и написала другую, что твоя, говорит, жена родила — половина собачьего, половина ведмежачьего; прижила в лесу с зверями. Приходит старичок к купеческому сыну, подает записку; он прочитал да слезьми и залился. Написал письмо, что до мово приезду не трогать; сам приеду и узнаю, какой младенец народился. Вот потом эта волшебница опять зазывает старичка: «Поди посиди, отдохни»,— говорит. Вот он зашел, она кой-как опять заговорила его, вытащила у него записочку, прочитала, изорвала и написала, что как записка на двор, так чтоб ее со двора согнать. Принес старик эту записку; прочитали и огорчились отец и мать. «Что ж это,— говорят,— он нас в изъян ввел? Женили мы его, стало, ему жена не надобна стала!» Жаль им не так жену, как жаль младенца. Взяли благословили ее и младенца, привязали младенца к ее грудям и отпустили со двора.

Вот она пошла, залилась горькими слезьми, шла долго ли, коротко ли — все чистое поле, нет ни лесу, ни деревни нигде. Подходит она к лощине, и так ей напиться захотелось. Глянула в правую сторону — стоит колодезь. Вот ей напиться-то хочется, а наклониться боится, чтоб не уронить ребенка. Вот поглазилось ей, что будто бы вода ближе стала. Она наклонилась, ребенок и выпал и упал в колодезь. И ходит она вокруг колодезя и плачет, как младенца достать из воды? Подходит старичок и говорит: «Что ты, раба, плачешь?» — «Как мне не плакать! Я наклонилась к колодцу воды напиться, младенец мой упал в воду».— «Поди нагнись, возьми его».— «Нет, батюшка, у меня рук нет — одни локоточки».— «Да поди нагнись, возьми ребенка!» Вот она подошла к колодезю, стала протягивать руки, ей господь и пожаловал — очутились целые руки. Она нагнулась, достала ребенка и стала богу молиться на все четыре стороны.