Три брата - Страница 3

Шел он несколько времени и пришел в свое царство ночью. Ни в одном месте нигде не было огня; был огонек в одном маленьком домике. Он постучал, и отперли ему, и видит: сидит здесь башмачник и шьет башмаки. Он у него спрашивает: «Кому же ты шьешь башмачки?» — «Я, говорит, шью: наш царь хочет жениться на Марье-царевне и велел сшить ей башмаки, золотом шитые, алмазом усыпаны, только без мерки, и если не потрафлю, то голову снесут». Иван-царевич и говорит: «Не плачь, любезный: утро вечера мудренее. Ложись спать, а я тебе сошью башмаки». Утром встает башмачник и видит, что башмаки сшиты. Иван-царевич и говорит: «Ну, говорит, донеси к своему царю». Когда он донес к Марье-царевне, и она примерила, что башмаки по ноге, и так ей понравилися, что очень хорошо были сделаны. Она увидала в башмаках надпись, что «не ходи, Марья-царевна, ни за кого замуж, а подожди Ивана-царевича; он скоро к тебе будет». А вечером Иван-царевич поблагодарил башмачника и пошел. И видит в одном месте огонек, больше нигде не было огня; постучался, отперли ему. И видит: сидит портниха и шьет платье. Он у ней стал спрашивать: «Кому же это ты шьешь платье?» — «Марье-царевне: она хочет идти замуж за нашего царя; да вот боюсь, что без мерки не угадаю; а как не угадаю впору, то казнят», — «Ну, — говорит Иван-царевич, — не печалься, ложись спать: утро вечера мудренее. Я тебе сошью платье». Она легла спать. Утром просыпается, видит, что платье готово. Вот она понесла к царю; Марья-царевна примерила, и так ей понравилось платье, и видит она на платье надпись: «Не ходи, Марья-царевна, ни за кого замуж; Иван-царевич к тебе скоро будет». Вечером Иван-царевич поблагодарил портниху и пошел. И видит в одном месте огонь; больше нигде не было огня. Он постучался, его впустили; и видит он: сидит серебряник, делает золотой перстень с брильянтами. Он его и спрашивает: «Кому ты это перстень делаешь?» Он говорит: «Марье-царевне, что за нашего царя замуж выходит. Да вот без мерки боюсь не потрафить!» — «Ну, не бойся, ложись спать: утро вечера мудренее». Вот утром и говорит Иван-царевич серебрянику: «Дай я сам отнесу перстень, а ты не ходи!»

Приходит он во дворец; видит, что все готово к венцу, только дожидались одного перстня; он подносит перстень Марье-царевне. Она его узнала, кинулась к нему на шею. «Ах, говорит, любезный мой жених, сколько я тебя ждала; твои братья, говорит, посылали меня гусей стеречь и уток и тиранили надо мной; теперь я было согласилась идти за них замуж». — «Ну, Марья-царевна, я тебя за себя возьму замуж. Пойдем к моему родителю». Он пришел к нему в комнату, бросился к нему на шею. «Ах, любезный мой сын, где ты до сих пор был? Мне твои братья сказали, что тебя растерзал лев». Иван-царевич рассказал ему все подробно, как и что с ним братья сделали; отец и говорит: «Что ты хочешь, то с братьями и делай; а какую хочешь, бери невесту из трех сестер». — «Ну, говорит, папаша, вот моя невеста, а братьев я, говорит, брошу обоих в ров». Тут он обвенчался, стал жить-поживать, добра наживать.