Хитрая наука

В некотором царстве жила-была старуха бедная, неимущая. Был у нее сын, захотелось ей отдать сына в такую науку, чтоб можно было ничего не работать, сладко есть и пить и чисто ходить. Только кого ни спросит — все над ней со смеху помирают: «Хоть весь свет изойди,— говорят люди,— а такой науки нигде не найдешь!» А старухе все неймется, продала свою избушку и говорит сыну: «Собирайся в путь, пойдем искать легкого хлеба!» Вот и пошли. Близко ли, далеко ли — пришли к могиле. Уморилась старуха с походу. «Сядем на могилу, отдохнем маленько»,— говорит сыну; стала садиться да с устали и воздохнула: «Ох!» Вдруг откуда не взялся — явился старец и спрашивает: «Чего тебе надобно? Зачем позвала?» Старуха переполошилась: «Что ты, что ты! — говорит.— Я тебя совсем не звала».— «Ну, нет! Ты кликнула: «Ох!» Я — самый Ох и есть; сказывай, в чем нужда?»

Сколько старуха ни отговаривалась, не могла отговориться, принуждена была признаться: веду-де сына в науку отдавать, чтобы знал легкий хлеб добывать, без работы сладко есть и пить и чисто ходить. «Отдай мне, я выучу,— сказал Ох,— только чур, с уговором: ровно через семь лет приходи сюда и скажи: «Ох!» — я сейчас выйду, покажу тебе сына, и коли узнаешь его — бери с собой смело, и за ученье не возьму с тебя ни копейки; а коли до трех раз не узнаешь — пусть будет мой навсегда!» Как, думает старуха, не узнать свое родное детище! Отдала сына и распрощалась с ним на целые семь лет: живи — не тужи!

Много прошло времени до сроку, перебивалась старуха кое-как; на исходе седьмого года пошла на могилу, пришла и только промолвила: «Ох!» — Ох как тут. «Что,— спрашивает,— аль за сыном пришла?» — «Да, батюшка, за сынком». Засвистал Ох своим молодецким посвистом, и вдруг прилетело двенадцать скворцов, сели все подряд на землю и начали щебетать. «Ну,— говорит Ох старухе,— коли надобен тебе сын — он здесь; узнавай его и бери себе».— «Что ты? — отвечает она.— Где тут быть моему сыну? Я отдала тебе человека, а ты кажешь мне птицу воздушную».— «Знай же, все это люди, а не скворцы; все также по-твоему искали легкого хлеба, попали ко мне в науку да навсегда у меня и остались, потому что ни отцы их, ни матери не признали. Приходи теперь за сыном через три года». Заплакала старуха и воротилась назад одна-одинехонька, выждала три года и опять идет за сыном. Ох свистнул своим молодецким посвистом, и прилетело двенадцать голубей. «Узнавай сына!» — говорит старухе; вот она смотрела, смотрела, так и не узнала. «Приходи опять через три года,— сказал Ох,— то будет последний раз; коли и тогда не угадаешь — простись навеки с сыном».

Прошло еще три года, идет старуха за сыном в последний раз и видит: возле харчевни привязана к забору лошадь, и говорит ей эта лошадь человечьим голосом; «Здравствуй, матушка! Верно, опять за мной идешь?» Далась диву старуха: лошадь — а говорит человечьим голосом и называет ее матушкой. «Не дивись,— говорит конь,— я взаправду твой сын; хозяин приехал на мне в харчевню и теперь сидит там, гуляет. Как придешь ты к могиле, выведет тебе Ох двенадцать жеребцов — все одной шерсти, все на одну стать; я буду седьмой с правой руки». Пришла старуха к могиле и только молвила: «Ох!» — Ох как тут, свистнул своим молодецким посвистом — и прибежало двенадцать жеребцов, ростом, дородством, шерстью — все одинаковые, и стали в ряд. Старуха отсчитала седьмого справа и говорит Оху: «Это мой сын!» — «Угадала,— сказал Ох,— хоть и жалко, а делать нечего — бери его домой».