Бова-королевич - Страница 3

Приходит опеть к винокурам: «Дайте винця, не ради миня, а ради славново витязя Бова-королевиця». Захватили ковша, подали. «Пей да убирайся! Король уцюет — и на висилицю». А Настасья Зизентиевна подаёт милостыню нишшым большую. «Пои´ду, говорит, и я просить!» Приходит, и просит, и говорит: «Настасья Зизентиевна! Подай милостыню не ради миня, а ради славново витязя Бовы-королевиця». Она сицяс скоцила и подавает сама ему милостыню — красную бумажку за это. «Ой ты, батюшка! Где ты слыхал про ево? Ево и жива нет. У нашево цяря повелено — кто ево поменет, тово и на висилицю!» А у ево в конюшне конь ломит сильнё, и говорит: «Што это больнё конь ломит у тебя там? Подём, я провожу´». Как зашли в конюшню, конь голову на плецё поло´жил ему. Она ево и спрашивает: «Што, неужели, ты славной витязь Бова-королевиць». — «Да, я!» — «Фу ты, какой ты Бова-королевиць?!» Пошла проць, а он помазалсе ягодкой — всё и засияло, она и воротилась, воротилась и на шею ему бросилась. «Ах! Славной витязь Бова-королевиць!» Поцеловались, сили на коня´ да и уехали.

Цярь хватилсе — и доцьки не стало, увезли доцьку. Вот он нацял войско сбивать, он за им погоню гнать. Собрал войско 60000 и послал в погоню за им. Он обратилсе назад, всё это войско и побил. Было несколько богатырей, пустил их взад: «Скажите, што не трудился бы понапрасну цярь Зезентей». Цярь насбирал войсько, они ему и говорят: «Нецево нам делать! Всё по-пустому». Вот он и спомнил, у нево, было, 30 лет в засаде сидел богатырь Полкан Полкановиць — туловище лошадиная, голова человеческая, скоки делал по семи вёрст. Он достал тово богатыря и отослал ево вслед. Богатырь ево несколько время и настиг ево скоро. Настиг, как сичас наехал, ударил па´лицей, он и не пошевелился. Тот ево повернулсе, ударил, Полкан Полкановиць свалилсе. Стал и говорит: «Лутше, славной витязь, побратуемся мы с тобой, ты пусть большой брат, а я меньшой». Побратовались и поехали они вми´сте. «Топерь нас двоих никто не возьмёт». И ехали они путём-дорогой, и Настасье Зезентиевне захотелось мяса гусинново и лебединново. «Сходи ты, славной рыцярь Бова-королевиць, набей мне мяса гусинново и лебединново. Я, говорит, принесу тебе двух сынов, ясных соколов». Роскинул шатёр белополотенной и ходил, больнё скоро настрелял гусей и лебедей. Нажарили, наварили и наи´лись. Опеть и поехали в путь-дороженку. Ехали, ехали, опять ей и захотелось мяса гусинново и лебединново. Она опеть и говорит: «Славной витязь, Бова-королевиць! Настреляй мне мяса гусинново и лебединново». Он взял и не стал шатёр роскидывать. «Скоро, говорит, и так постоите». Оставил их вдвоём. А скоро-то не удалось. Ушел далеко´нько, напал лёв-звирь ему. Поел этово Полкана Полкановиця, ево коня такжо. Он покуда ел, а она ушла от них далёко. Ушла в лес да заблудиласе. Он пришел на это мистечко — трупы лежат — съидено всё. Думает, што и жонка съидена, и не искал её нико´лько. Вот он в город свой и пошел, в родительской, в цярьство Додонское. Приходит, зашел он дядьке Довмантию: «Опусти ты, дядько Довмантей, своево сына Лукашку со мной». Тот и опустил. Пошел он к своей матке. Пришел к матере своей, просят они милостыню. Мать-то выходила, милостыню подавала, а в углу лежит да кто-то стонет. «Кто же это у тебя стонет-то?» — «Ох, батюшко! Чярь, лежит третей год в росслаблении, всё сердечко вынел у меня». — «Так, мамушка, нельзя ли ево вылечить?» — «Ты бы как вылечил, не знаю што бы дала!» — «Неси, матушка, топор!» Та принесла. «Стами´к ешшо неси». Она принесла стамик. А он взял цяря поло´жил, голову отсек. «Обирай, говорит, мать родная». — «Да што ты, плут, наделал-то?» — «Не я плут, а ты плутовка! Тебе жаль вот он третий-от год, а я вот 30 лет странствую, тебе не жаль. Ежели бы ты не моя мать была, во утробе не носила, то бы тебе это было!» А она говорит. «Да неужели ты славной витязь Бова-королевиць?» — «Тошно так, маминька!» Вот он стал жить у нее. «Мне бы, маменька, женитьсе надо!» — «Да ты, батюшко, дале бывал, больше доброво видал. Женись, где хочешь». Он взетши, собрал свадебку и поехал к Санталу Санталовичу за невестой.