Братец

Жила-была барыня; у нее было три дочери и маленький сын. Она его очень сберегала, из комнаты не выпускала. В один прекрасный летний день дочери приходят к матери, просят, чтоб она позволила им взять брата погулять в саду. Мать долго не соглашалась; наконец отпустила. Долго гуляли в саду. Вдруг сделался сильный ветер, поднялся клубом песок и пыль, вырвало из рук няньки дитятю и унесло неизвестно куда. Искали, искали они его в саду; не нашли. Поплакали, пошли, сказали матери, что братец пропал.

Мать и посылает старшую дочь разыскивать. Выходит она на луг, перед ней три тропинки; вот она по прямой пошла. Шла, шла, подошла к березе. «Береза, береза! Скажи, где мой братец?» — «Сбери с меня листики, половину возьми себе, половину оставь мне. Я тебе на время пригожусь!» Она не послушалась. «Мне, говорит, некогда!» И пошла дальше, подходит к яблоне. «Яблоня, яблоня! Не видала ли моего братца?» — «Собери с меня все яблочки; половину возьми себе, а половину оставь мне. Я тебе на время пригожусь». Она и говорит: «Нет, говорит, мне некогда! Когда мне обирать, я иду родимого братца искать!» Шла она, шла; подходит к печуре (печке). А печь растоплена; топится очень жарко. «Печура, печура! Не видала ли ты моего братца родимого?» — «Красная девица! Замети печуру, напеки просвир, возьми половину себе, половину оставь мне. Я тебе на время пригожусь». —-«Когда мне месть и печь, я иду брата своего стеречь!»

Идет она дальше. Стоит избушка на курьих лапках, на веретенных пятках, стоит да повертывается. Она и говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!» Избушка поворотилась; она взошла в нее. Помолилась Богу, поклонилась на все четыре стороны. Лежит баба-яга на лавке, голова в стенке, ноги в потолок уперла, зубы держит на полке. Баба-яга и говорит: «Фу, фу, фу! Отселе русского духа видом не видать, слыхом не слыхать. Что ты, девица, дело пытаешь или от дела лытаешь?» Она и говорит: «Бабушка! Я по мхам, по болота ходила, измочилась, пришла к тебе погреться». — «Сядь, красная девица! Поищи у меня в голове!» Она села искать и видит: брат ее сидит на кресле, а кот Еремей ему сказки сказывает и песни поет. Старуха эта, баба-яга уснула. Она взяла брата, понесла домой.

Пришла к этой печуре. «Печура, печура! Схорони (спрячь) меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду хоронить». Пришла она к яблоне. «Яблоня, яблоня! Схорони меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду хоронить». Пришла она к березе. «Береза, береза! Схорони меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду хоронить!» Пошла она дальше. А там кот замурлыкал; баба-яга проснулась, увидала: нет мальчика, кричит: «Орел сизой! Лети скорей; сестра пришла, брата унесла!» (А этот орел и от матери-то его унес). Орел сизо´й полетел: «Печура, печура! Не видала ли: не проходила ли тут девица с мальчиком?» — «Проходила». Он полетел дальше. «Яблоня, яблоня! Не видала ли: не проходила ли тут девица с мальчиком?» — «Сейчас прошла!» Полетел орел дальше к березе; сейчас догнал он ее, отнял брата, а ее всю изодрал, исколупал ногтями.

Пришла она к матери. «Нет, матушка, не нашла я своего братца родимого!» Потом средняя сестра просится: «Позвольте мне, говорит, брата сыскать?» Отпустили ее. Пошла она и опять все то же случилось; пришла домой вся изорвана, исколупана.

Стала меньшая сестра проситься. Ей говорят: «Две сестры ходили, не нашли, и ты не найдешь!» — «Бог знает, может быть, найду!» Пошла она. Подошла к березе. «Береза, береза! Скажи где мой братец!» — «Сбери с меня листики; половину возьми себе, половину оставь мне. Я тебе на время пригожуся!» Собрала она листики; половину взяла себе, половину оставила ей. Пошла дальше; подходит к яблоне.