Иван-королевич

Была у короля женщина, дочь, прекрасная Елена-королевна. Он ее не опускал в сад одну гулять, всё прислугу давал. Вот оне вышли погулять. На другой день нечистой дух ее и подхватил. Эти няньки, мамки, прислуги приходят и говорят, што «Потерялась дочь твоя». — «Надо розыскать дочь моя», — говорит. Были у ево три сына. «Ну, тятенька, мы розышим — Бог пособит». Отправились они в путь-дорогу розыскать сестру. Сколько они время ходили, розыскать не могут. Дошли они до такие крутые горы. Боже упаси — гора!! Вот, между собою и толкуют три братия: «Уж кто-нибудь да ходит на эту гору». А середней брат отвецяет: «Где, говорит, этта попадёшь! Эка гора!» — говорит. А третей говорит: «Нет, братанчики, надо розыскивать средства какие-нибудь». Они нашли дверцу, закопанную в горе. Отворили дверцу, а там когти большие, огромные. Большой брат и говорит: «Ну, вот, теперь и мы попадём туды». А середней ему отвецяет: «А дай Бог попась». А большой брат и говорит: «Ну, уж надо одному итти — одни ведь коготы, по которым подыматься по горе (цапаться)». Вот он с ими простился. «Вы, говорит, братаны, дожидайтесь меня, покуда не приду. Может быть, жив останусь».

Вот он простился с ними и полез туды. Полез, полез, только в виду у них стал. Вот Иван-королевич долез туды. Осияло какое-то. Больнё понравилось ему. «У нас таково веселия нету!» Ему надлежит путь-дорога, куды идти. «Эта, говорит, дорожка меня доведёт». Шёл, шёл, увидал государственный дом. «В этом доме кто-нибудь да живёт!» Так осиял дом-крепось! «У нас, у наших хорошие королей дома, а вот в людях, Господи, какие!» — говорит. Подходит к этому дому и смотрит: никаково ходу нет из дому. Он ходил, ходил, добрался — следок в башмачках: по дрова´ хо´жено. Заходит он в эфтот дом. Одна девица сидит. Такая девица сидит! Она очень пондравилась Ивану-королевичу. Она ево и узнала, што он руськой. «Ох, Иван-королевич, тебе, говорит, здесь смерть от нашево короля. У нас змей о семи голов. Вот он меня, говорит, и унёс. Он, говорит, к нам прилетает!» Она россказала ему, што «Я таково короля дочь». Ну он у ей тут поговорил, покушал суточки. «Не добраться тебе, говорит, до сестры. Трудно тебе — голову ссекут». — «Ну уж пошёл — так, Господи, што будет!» Вот она ево и пожалела: «Тебе не попасть. Я, говорит, тебе дам шар», — и завернула шар в платок. «Ты дойдёшь до второво царства, а твоя сестра в посли´днём. У нашево змея — три государства, три дворця». Она ему россказала, как в дом заходить.

Тот ешшо лутше дворець. «Господи! Господи! Какие у королей Дворци, и как у нас!» Вот он и дошёл опять до дворця, смотрит: в дом как попасть — вход ишшет. Вдруг она увидала, в окно поглядит: «Ох! Руськой», — говорит. Вот сичас она выскочила и ево стричает: «Ах! Иван-королевич! Как тебя Бог занёс сюды? Тебе смерть будет!» Он ей: «Ох! Што Господь даст! Смерть так смерть! Зашёл уж!» — «А трудно тебе своя сестра достать. Жизнь кончить здесь тебе! Я дам тебе шар. Только ты этот шар береги, только не теряй. Потеряешь — домой не бывать. На, вот, этот шар, опусти. Он тебя доведёт до королевства».

Вот он шёл этой дорогой и узнал: «Тот ешшо лутче дворечь». Приходит в дом, и увидала сестра ево. Увидала это ево сестриця и говорит: «Ох, брат, говорит, жизнь тебе кончить здесь. Жаль тебя, говорит. Вот он прилетит скоро, тебе голову снимет кряду». Ей очень стало ево жаль. «Как вы, сестрица, меня сохранить не можете ли? Слободить?» Вот она ему и говорит: «Как тебя схоронить?! Да вот полезай ко мне под подол — тут сохраню. Ты, говорит, слушай, брат, што я буду с им розговаривать». Вот он и летит — всё царство-королевство дрожит. Он насилу удержался — лежит. Вот он заходит в дом и говорит: «У! Здесь руськой есть». — «Ну, ты тут налетался по Русе и нахватался всяково духу! Давай-ко я у тебя в головке поишшу». Вот она ево так уговорила, больне этакой ласковой живучи не бывал до нее. «Вот мы, говорит, сколько лет вместе живем, скажи, какая тебе смерть?» —