Страница 1 из 2
1
Жил старичок, у нево было три сына — два умных, а третий дурак. Этот старичок, значит, престарел и говорит этому меньшаку-дураку: «Ежели я умру, то по´ три ночи у меня на могилке покарау´ль». Отец помер; он первую ночь и сошел караулить. Отец и спрашивает: «Кто караулит?» — «Я, говорит, Ваня». — «Ну, Ваня, тебе хорошо будет». По вторую ночь надо старшему брату. «Иди, Ваня, покарауль, тебе рубашку красную, шапку куплю». Ну Ваня и согласился: «Ладно, схожу». По третью ночь то же второй брат говорит: «Сходи, Ваня, покарауль, я тебе заплачу, что угодно», Приходит, опять отец и спрашиват: «Кто караулит?» — «Я, говорит, Ваня!» — «Ну, тебе от меня счастье. Есь, говорит, конь Сивушко-бурушко; только скажи: „Будь передо мной, как лист перед травой“. Сивушко бежит, так земля дрожит, по сенной копне из копыт летит. В ушко влез — напился, наелся; во другое влез — ба´ско нарядился».
2
У государя сделался бал на весь мир. Марье-царевне надо жениха выбирать. Эти братья сдобляются на этот бал. А он сидит на пече, да сопли на кулак мотает. «Братцы, говорит, возьмите и меня-то». Они отвечают: «Да куды ты, Иван-дурак? Сиди на пе´чке да сопли мотай на кулак». Ну, он вышел, взял корзину на плечо: «Пойду в лес хоть за грыбам». Вышел в широкие луга да в шелковы травы, крикнул богатырским голосом, а молодецким посвистом. Сивушко прибежал, он оседлал и поехал в государство. Марья-царевна ходит на балхоне и смотрит, выбирает себе суженово. Он тольки доежжает, Сивушко разогнал — и сразу до второво этажу. Она ему перстнем в лоб ударила, клеймо и сделала. Он это клеймо соплям замазал.
3
На другой день братья опять сдобляются. А он и говорит: «Братовья! Возьмите-ко и меня!» — «Сиди, говорят, на пече да мотай на кулак сопли-то». — «А я по заре-то приду». Приходит и забрался на ку´фню, и засел на кадушку. Марья-царевна ходит, нету, по клейму найти не может. Потом сошла на кухню, увидала ево за кадушкой, сопли утерла и в лоб поцеловала. «Вот, батюшка, мой, говорит, суженой!» Веселым пирком да и за свадебку.
4
Потом и говорит государь: «У меня теперь три царства. Есть, говорит, у меня свинка — золотая щетинка, она нашему цареву очень пригодна; кто поймает, тому треть царсва подпишу». Ну эти зятевья поехали на жеребятах, а Иван-дурак и говорит: «И я поеду». — «Ты, дурак, сиди на печи! Куда тебе! Есь, говорят, кобыла, на которой воду возят, пусть хоть на этой-то и поежжает». Он сел не то что лицом к голове, а, знаете ли, лицом к ж&hellip Не знает, как ся´сти. Хвост поднял да это по ж… ладонью-то хво´шшет. Выехал: «Вот вам, сороки да вороны, от царя вам обед, а до меня вам и дела нет». Потом он насыпал, значит, яровыя пшеница на кожу. Свинка пришла, он ее и захватил. А эти зятевья гонялись, гонялись по лугу-то — не поймали. Приежжают к нему, а у нево свинка пои´мана. Эти зятевья и говорят: «Продай, Иван, свинку!» А он отвечает: «У меня не продажная, а заветная». — «Велик ли завет?» — «Да у рук и ног по пальцу отсечь». Они зглянулись и говорят: «Мы ходим в сапогах, а кушаем в перчатках, батюшка не узнает». И согласились.
5
На второй день батюшка и говорит: «Есь, говорит, Сивушко-бурушко, вот ево надо поймать. Кто поймает тому треть царева подпишу». Иван-дурачок и говорит: «Батюшка! Дай мне коня, я и поеду». Таким же образом выехал из царева, кожу с лошади сдёрнул. «Вороны и сороки! От царя вам ответ, а до меня вам и дела нет». Эти гонялись, гонялись зятевья, не поймали. А у нево давно он в руках пои´мано, от отца завещано. Эти зятевья и говорят: «Продай коня!» — «Нет, говорит, у меня не продажный, а заветный». — «А много ли ты возьмёшь?» — «А из спины по´ три ре´мня вырезать». Они говорят: «Да мы ходим в одежде — батюшка не узнает». Согласились. Он по три ремня и вырезал.
6
Потом и приехали, и пируют, а Ивана не приглашают, будто всё они поймали. А Марья-царевна ходит да плачет — будто все зятевья поймали, а Ваня ничево.
