Иванушка

Жила-была барыня; у ней был сын Иванушка. Сел он на челночек, поехал кататься. Катался, катался. Барыня приходит на бережок. «Иванушка! Плыви ко мне, я тебе пить-есть принесла!» Он приплыл. Она дала ему пить-есть; отправила его опять кататься. Приходит баба-яга. «Иванушка! Плыви ко мне, я тебе пить-есть принесла!» Он слышит, что голос не материн, и не поплыл к ней. Вот эта баба-яга прибежала к кузнецу. «Кузнец, кузнец! Скуй мне голос, как у Иванушкиновой матери!» Вот он ей сковал голос; она прибежала к берегу. «Иванушка! Плыви ко мне, я тебе пить-есть принесла!» Он слышит, что голос материн, приплыл. Баба-яга его схватила и утащила.

Барыня хватилась, Иванушки нет. Вот она и посылает девушку свою искать. Та шла, шла; приходит ко дворцу, видит: сидит девушка на лугу, прядет и играет с маленьким мальчиком; у дитяти золотое блюдечко, на золотом блюдечке золотое яичко. «Девушка-красавица! Не знаешь ли, где мне моего дитятю найти? Вот барыня меня хочет со свету согнать, если я его не отыщу!» — «Ты, говорит, сядь, попряди мне ленку моего; а я пойду принесу тебе клубочек. Куда этот клубочек покатится, ты туда за ним и иди». Она ей и говорит, эта девушка: «Э, когда мне, матушка, работать? Мне надо идти, дитятю искать. Ты мне, матушка, скажи, где мне его найти?» — «Ну, говорит, ступай дальше; я не знаю, где твое дитя».

Вот она шла, шла; приходит к другому дворцу, видит: сидит там девушка, сучит пряжу, играет с маленьким мальчиком; у дитяти золотое яблочко с золотым яичком. «Девушка-красавица! Не знаешь ли, где мне моего дитятю найти?» — «Ты, говорит, сядь, посучи мне пряжи, а я пойду, принесу тебе клубочек. Куда этот клубочек покатится, ты туда за ним и иди». Она ей и говорит: «Э, когда мне, матушка, работать? Мне надо идти дитятю искать. Ты мне, матушка, скажи, где мне его найти!» — «Ну, говорит, ступай дальше, я не знаю, где твое дитя».

Идет она дальше, приходит она в лес; стоит избушка на курьих ножках, на веретянных пятках. Она и говорит этой избе: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!» Избушка повернулась. Она взошла, помолилась Богу. Баба-яга и поворотилась на другой бок. «Фу, фу, фу! Русским духом, говорит, запахло! Отселе русского духу слыхом не слыхать, видом не видать, а теперь русской дух в очах является! Что ты, красная девица, от дела лытаешь или дело пытаешь?» — «Нет, говорит, бабушка, я, говорит, шла, шла, зашла к тебе погреться». — «Ну, вот садись к голове, ищи у меня пороха». Только она (девка) приготовила смолы в черепушке, поставила в печку, хлопков приготовила и села ей искать. Ищет да приговаривает: «Усни, глазок, усни другой! Не будешь спать, смолой залью, хлопком заткну!» Так она приговаривала, пока баба-яга не уснула. Как она уснула, девка залила ей глаза смолой, заткнула хлопком; взяла своего дитятю, побежала с ним.

Прибегает она к первой девице, говорит. «Красная девица! Спрячь меня, а то баба-яга меня съест!» — «Нет, говорит, ты мне не хотела сучить пряжи!» Побежала она дальше. А между тем, кот замурлыкал: баба-яга проснулась, хватилась: дитяти нет. Она побежала за ней вслед. Прибегает ко дворцу, спрашивает у девицы: «Что´, не пробегала ли здесь красная девица с мальчиком?» — «Только что сейчас ушла!» Побежала баба-яга дальше, нагнала эту девицу, отняла у ней мальчика, а ее разорвала в куски.

Барыня дожидалась долгое время; никак не могла дождаться; принуждена была другую выслать. С другой то же случилось самое; и ту баба-яга разорвала в куски.

Наконец, барыня третью посылает. Третья приходит ко дворцу, увидала девицу и мальчика, спрашивает: «Красная девица! Не знаешь ли, где мне найти своего дитятю?» — «На, говорит, вот поди попряди и посмотри за дитятей, а я тебе пойду принесу клубочек. Его ты отдай моей сестре!»