Кузька и его жена

Жили два брата. У онново было женянось, а другой был холостой. Онново звали Григорьем, а другово Кузьмой. Вот у Кузьмы было женянось. Вот, значит, у Кузьминова жена жила с деверем, а с мужем не жила. Потом она захотела спортить мужа-то. Сходила она к колдуну. Ен дал ей пояс. Она пришла домой и хвоснула своего мужика поясом. Из ево сделалась собака. Она хватила ухват и прогнала собаку вон. Вот бежит этот кобель по деревне. Мальчишки мечатся камнем: такой собаки не видали. Потом добегает он до долины. Пасётся пастух на долине. Пастух кинул ей кусок хлеба. Вот эта собачка пастуха притравилась — от пастуха вон не идёт. Пастуху пондравилось. Ну и потом поспорил богатый мужик с пастухом: «Пусть съест корову медведь. Оборонит ли собака медведя? Если оборонит от медведя корову, тогда сто рублей с мужика, а не оборонит, так с пастуха сто рублей». Вот мужик сдобляется медведем сам. Ну и приходит на долину. И принимается коровы грести, давить. Стаёт это собака и гребёт мужика; начала его тащить по долине. Мужик едва домой ушел.

Потом услышал богатый купец, што у пастуха такая собака есть. А у этово купця воровали деньги каждую ноць. Приходит этот купець и висти задает, чтобы собаку эту ему облаговолил. Сколько хочет, пусть берет. Пастух не смел отпереться, отдал собаку купцю. Потом велел: «Што сами кушаете и собаке давайте! Сделайте ей на улице теремок, штобы она у вас на улице и спала!» Ну, потом-от едак сделали, как пастух наказывал. Собака своево дело знаэт. Подходит ночь. Приходят купцю воры и выносят ящики с деньгами и сундуки. А собака все время смотрит на них, когда они все вещи вынесут вон. Ну, и вот сошла это собака, настигла эта воров и поднялся у них шум сельнёй, заривили воры. Собака, значит, деньги отняла, сама осталась у ящиков, а воры убежали. Приходит народ, хозяин к эфтим деньгам. Убрали деньги.

Услушал государь, што у купця такая собака есть. У нево терялись дети, так што двое потерялись. Не знали, кто эфто детей ворует. Купець не смел от государя отперетса. Жалко было от своей собаки расстатсы. Наказывает купець: «Што сами есть будете, то и собаке, кормите, и будет жить!» Ложится собака ночью спать. Постлали ей ковёр (али наковёр?), а она легла под люльку. Были няньки и мамки. Все уклались спать. Прилетает в полночь во´рон. Ну, и отворяет окно и берёт из кулубели ребенка, из люльки. Третья ребенка берет, как будты. Ну скочила это собака и берёт этого ворона. Ну и говорит: «Отдай мне ребенка, а то не упушшу живово!» А ён ему и говорит: «Ну, ланно, Кузька, я тебя припомню!» (Он знал, что собака — человек.) — «Отдай мне детей, што и раньше унесены были!» Он колдун был, ворон. Он прилетит, сон напустит на нянек и мамок и унесет робенка. Принёс он старых детей взад. И потом повалил их всех рядом. Встают мамки-няньки и ужахаются, удивляются сами себе. Все робенки на онно´ лицо. Не смиют даже государю доложить и государыне. Потом государь приходит с государыней и смотрят, и удивляютсе.

Потом эту собаку государь пожаловал галстуном, хорошим, золотым. Потом, значит, ей спуску было только на белой двор, а больше никуды, а то уведут или потеряетсе. Этой собаке шкушно село на белом дворе. Потом государь солдатов вытребовал: поставил вокруг города. Выпустил собаку на волю. Собаке захотелось свою родину спроведать, как там, значит, жона живёт с братом. Потом эта собака свалила солдата и ушла на свою родину. Приходит домой. И говорит, значит жона: «Винно, не в худом месте был кобель! Пожалован галстуном». Ну и потом жона ево опять хвоснула по´есом. Потом он, значит, обернулся воробьем. Она откутала двери, и полетел-от воробей. Вот прилетает он к ворону. Садится под окном. Ну, значит, говорит ему: «Што, говорит, Кузька, озяб? Посиди, посиди у меня! Помнишь, как страсть мне давал, детей отымал у меня?» Потом отворяет окно и впушшает воробья в избу, в дом свой.