Мужик и Настасья Адовна - Страница 2

Так все и случилось, как старуха сказала. Те дочери улетели, а у Настасьи Адовной он украл сорочку. Она накрылась платочком и подходит к нему: «Здравствуй, добрый молодец!» — «Здравствуй, красная девица!» — «Не видал ли ты, говорит, мою сорочку?» Он ей отвечает: «Она у меня». — «Отдай мне ее!» — «Я, говорит, не отдам: поди за меня замуж». — «Я иду за тебя замуж, приходи к моему батеньке». Он ей отдал сорочку; она и полетела.

Он приходит к ее батеньке. Взошел в сенцы. У него в сенцах колокола висят, а на колоколах мужики висят. Он испугался. «Знать, мне то же будет!» Однако ударил в большой колокол. Отец их зашумел (закричал): «Кто там?» Отвечает он: «Я твой нареченный зятюшка!» Он к нему выходит, в горницу его к себе ввел, на стул его посадил. Они все тут тридцать три дочери пяльца шьют. Он стал у него спрашивать: «Которую берешь?» Он ту и выбрал, у которой сорочку украл. Они сейчас пошли венчаться. Обвенчались.

Приходят к отцу; он сделал им иную горницу. «Ну, говорит, дети, вы мне в ночь спашите пашню и посейте пшеницу. Вырастет пшеничка, вы ее сожните и обмолотите, измелите и мне пирожок испеките». Зять его и заплакал: «Как это можно в одну ночь?» Она ему отвечает: «Ложися, мой друг милый. Утро мудренее вечера!» Он лег спать, она каши наварила, за окно покидала. «Мыши и крысы, собирайтесь пашню пахать!» Кто пашет, кто пшеницу сеет, кто жнет, кто возит, кто мелет, кто пирог печет. Испекли ему пирожок. Она его и будит: «Вставай, друг мой милый, вот надо тебе пирожок нести!» Он встал да понес.

Приносит к отцу; он ему опять приказывает: «Теперь ты мне в ночь мост построй, бархатом убери, а тафтой убей». Он пришел опять, заплакал. Хозяйка ему и говорит: «О чем ты плачешь?» — «Батюшка приказывает мост сделать, тафтой устлать, бархатом убрать». — «Ложись спать! Утро вечера мудренее». Он лег спать; она опять каши наварила, за окно покидала: «Мыши, крысы, собирайтесь мост делать!» Тотчас кто лес рубить, кто столбы становить, кто устилает, кто убирает. Она его будит: «Ну, друг мой милый, вставай, пора батюшке идти сказывать».

Он пошел, сказал. Отец и говорит: «Любезный мой зятюшка! Сделайте мне в ночь церковь; мне к обедне ехать». Пришел ее хозяин (муж), опять заплакал. Она и говорит: «Что ты плачешь?» — «Как же мне не плакать? Батюшка приказал в ночь церкву построить!» И она заплакала. Мыши не влезут и крысы не влезут: как же они станут ее работать. Они поставили самовар, чаю напилися, обернулися голубчиками и полетели.

Летели, летели. Она ему и говорит: «Друг мой милый, Иван-царевич! Прислонись к земле: не гонится ли за нами батюшка родимый?» Он опустился к земле, говорит: «Близко!» Он обернулся пастухом, а жена его обернулась скотиной. Вот отец подходит к зятю, не узнает его, говорит: «Здравствуй! Не видал ли тут, говорит, двое пробежали?» — «Я, говорит, не вижу, как вороны летают». Отец и мать уехали дальше. Они опять обернулись голубочками и полетели…

Летели, летели, она ему и сказывает: «Друг мой милый! Опустись к земле: не гонится ли за нами батюшка родимый?» Он опустился к земле, говорит: «Близко!» Он обернулся прудом, она уточкой. Они подъехали, хотят эту утку поймать, она все ныряет. Мать догадалась: «Это моя дочь». Взяла перстень, швырнула (бросила) его в воду. «Как этот перстень пропадет, так и ты пропадешь!» И уехала мать-то. Эта дочь нырнула, перстень подняла и на ручку надела.