Мужик и Настасья Адовна

Жил мужик с женой; он пошел Богу молиться, а жену дома оставил. И приказывает он своей хозяйке: «Если у тебя дом пропадет, пиши ко мне». Она сына родила и то не написала ему письмо. А жиды узнали, что она родила сына. Он подходит к колодезю, и жиденок выскочил, кричит: «Дядюшка! Что дома не знаешь, отдай мне». Он говорит: «Я, говорит, все дома знаю!» — «Нет, говорит, не знаешь: отдай мне». — «Нет, говорит, не дам». А жиденок и не дал ему напиться. Он так и пошел дальше; шел, шел, чоботы истоптал, просфиру изглодал, костыль изломал. Подошел опять к колодцу, хотел напиться. Выскочил жиденок. «Дядюшка, отдай мне, что дома не знаешь!» — «Нет, говорит, не отдам». Так не напился и пошел дальше; шел, шел, чоботы истоптал, просфиру изглодал, костыль изломал. Подошел опять к колодцу, хотел напиться. Опять жиденок выскочил. «Дядюшка, что дома не знаешь, отдай мне!» Тот думал, думал: «Ну, говорит, возьми». Тот и дал ему воды напиться.

Пришел мужичок домой; хозяйка его встречает, и сын вырос большой. Он вдруг заплакал. Она отвечает ему: «Друг мой милый! О чем ты заплакал? Нам дал Бог сынка!» Он и говорит: «Нам, говорит, этот сынок не кормилец, не поилец. Я его отдал к жидам». Сын заплакал. «Ну, говорит, батюшка, благослови меня, я пойду!» Он благословил его, он и пошел.

Шел, шел, видит: стоит избушка на веретенных пятках, на куриных лапках, стоит, повертывается. Он говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!» Избушка повернулась; он зашел в избушку. Лежит старуха из угла в угол, одним ухом одета, а другой в головах. Отвечает она: «Что, говорит, русским духом пахнет? Что, говорит, добрый молодец, дело пытаешь или от дела лытаешь? Куда идешь?» — «Не скажу, сперва напой, накорми, потом спрашивай». Она его накормила, напоила, спать положила. Выспался, встал. Она его и спрашивает: «Куда, добрый молодец, идешь?» Он ей отвечает: «Я иду, бабушка, к Аду. Мне, говорит, Ад — троюродный брат». Эта старуха ему и отвечает: «Вот на´ тебе клубочек; куда этот клубочек покатится, туда и ты ступай!» Он распростился, пошел за клубочком.

Клубочек катился, катился, да к избушке и прикатился. Стоит избушка на курьих лапках, на веретенных пятках, стоит, повертывается. Он говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!» Взошел в избушку. Сидит старуха из угла в угол. «Что, говорит, русским духом пахнет? Что, добрый молодец, от дела лытаешь или дело пытаешь?» — «Дело пытаю!» — «Куда, добрый молодец, идешь?» — «Не скажу; сперва напой, накорми, потом спрашивай». Она его накормила, напоила, спать положила. Встал он. «Куда, добрый молодец идешь?» — «Я, говорит, иду к Аду. Мне Ад — двоюродный брат!» Она ему дала клубочек: «Куда мой клубочек покатится, туда ты и ступай». Он распростился, пошел за клубочком.

Клубочек катился, катился, опять подкатился к избушке. Стоит избушка на курьих лапках, на веретенных пятках, стоит, повертывается. «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!» Он взошел в избушку — там старуха. «Что, говорит, русским духом пахнет? Куда, добрый молодец, идешь?» — «Не скажу; сперва напой, накорми, а потом спрашивай». Она напоила, накормила, спать положила. Встал. Она его и спрашивает: «Куда, добрый молодец, идешь?» — «К Аду. Ад — мой родной брат. Как мне, бабушка, подойти?» Она и говорит: «На´ тебе, говорит, огоньку, на´ тебе крупиц, на´ тебе махоточку (род горшка), на´ тебе ложечку. Сядь ты возле пруду, кашку сиди да поваривай. Прилетят его тридцать три дочери в пруд купаться. Ты подкрадься, у Настасьи Адовной унеси сорочку!» Он распростился и пошел.