Молошная река - сахарные берега - Страница 3

В саду этом нашёл дуб, взял кота, принёс домой, посадил, где проходит молошная река — сахарные берега. Около обеда едут корабельшики. «Оспода корабельшики, зайдите пообедать!» Оне вышли. Он вынес скатерть-самобран, где молошная река, роскинул на берег, и эти корабельшики сели обедать. Садились только на три цяса, а просидели до девять дён. Попили, поели и отправились на корабли´. А этот молодець обул сапоги-самоходы и надел шапку-невидимку — и за ними. Корабельшики подъезжают к тому цярьству, в котором и раньше приставали. А осударь встретил их ешшо раньше тово и спрашивает их: «Не видали ли вы шатушшей боцьки на´ море?» Оне сказали, што боцьки мы не видали, а видели только диво-дивное да цюдо-цюдное. А раньше проезжали мы этим местом стоял остров на пятнадцать вёрст, а топерь как столовая доска сделано это место и поставлен дом семь раз крашше и баршше вашево дворьца. Созвал молодець нас обедать по колена ноги в серебре, по локоть руки в золоте, по косицям цясты звездоцьки, а в затылке светлый месяц, а во лбу красное солнышко, где молошная река — сахарные берега; и стоит дуб, где ходит кот вверх идёт — писни поёт, а внизу идёт — сказки сказывает». Эта волшебниця подвернулась: «Это што, говорит, за диво! За тридевять земель в тридесятом цярьстве есть диво! Есть восемь богатырей: по колена ноги в серебре, по локоть руки в золоте, по косицям цясты звездоцьки, в затылке — светлый месяц, а во лбу красно солнышко. Вот это, говорит, диво!»

Этот молодець выслушал эти слова, с корабля долой и отправилсы домой. «Маменька, говорит, я своих братей нашёл!» — «Где вы, говорит, нашли их?» — «За тридевять земель в тридесятом цярстве! Пеки, говорит, попутников, я с утра пойду за их!» Матка напекла девять пирожков. Ён и отправилсы. Взял эти пирожки и пошёл. Взял десять фунтов пряников. Пришёл за тридевять земель в тридесятое цярьство. Робятишек толпа на улице; ну, их давай пряникам дарить, разузнавать, где эти молодьцы живут. Робята глупы, довели ево. Потом ён пришёл в эту избу, где они живут. А в это время их дома не было. Положил пирожки на стол, а сам сел на пецьку, надел шапку-невидимку. Поглядит — а братья и идут. Пришли братья и говорят между собой: «Севодни пороботали, слава Богу. Давай, говорит, собирай обедать!» Обернулись на стол и увидели пирожки. «Это вооткуды, братья, Бог послал нам? Давай, бери по пирожку!» Взяли по пирожку, один остаётсы. Потом оне одумались: «Што же, у нас ешшо брат есть! Не пришёл ли он от матери? От ково-нибудь ведь мы родилисе? Ежели ты, брат, здись, то выходи! Будь нам старший брат!» Ён слез с пецьки и снял шапку-невидимку, и поздоровалсы с ними. Съили по пирожку и отправились домой. Пришли к матере. Упали ноги ей, просили прошшенья, а мать просила их, што «Простите меня, я без памяти была, когды вас взяли от меня».

Опять господа корабельщики едут. Вышли все девять молодьцов на улицу и закрицяли: «Господа корабельшики, зайдите пообедать!» Не столько пьют и едят, сколько на их глядят, а от их жар горит. Оне хотили посидить три цяса, просидели двенадцать дён. Стали, благода´рили за´ хлеб, за соль и поехали на кораблях. А этот молодець надел сапоги-самоходы и шапку-невидимку и отправилсы за ним сзади. Государь не допустил их далёко до дому и спрашивает: «Господа корабельшики, не видали ли где шатушшей боцьки на´ море?» — «Не видали! — говорят. — А видали цюдо-цюдное, диво-дивное! Поставлен дом, семь раз краше и баршше вашево. Кругом этово дома молошная река — сахарные берега, и на этом берегу поставлен дуб, по дубу ходит кот, вверх идёт — писни поёт, а вниз идёт — сказки сказывает; и сидят девять молодьцёв: по колена ноги в серебре, по локоть руки в золоте, по косицям цясты звезды, а в затылке свитлый мисяц, а во лбу-то красно солнышко». А государь сказал им в ответ: «Это дити мои!» А старуха не могла на этот вопрос ницево ответить. Молодець постоял тут, видит, ницево нету от нее, и отправилсы домой.