Николай Чудотворец и Иван купеческий сын

Жили два брата — один богатой, а другой голой. У этово бедново нечево исть, а детей много. Приходит к богатому: «Дай мне на пудик, у меня дити голодом сидят». Он ему не´ дал. Он звыл, пошёл от брата. Приходит домой, хозяйке отвечает: «Нет, брат не дал! Лежитесь, детушки, голодом!» Вот он с тоски сделался сильнё нездоров, голой брат. Несколько время лежал и помёр. Приходит ево жена к богатому брату, объясняет: «Помёр братец твой. Дай мне на похороны рублика полтора». Она у ево просит со слезами; хозяйка у этово богатово брата услышала: «Дай, дай, ты биден не будешь, похорони брата!» Не даёт больше. Просится со слезами она. И говорит: «Дай, пожалуйста, вот Николай Чудотворец свидетель!» — показывает на икону. Он ей и дал на похороны, и повирил.

Ево надо везти на кладбишшо, и зладилось ему вести на кладбишшо мимо городу. Едет, лошадёнку ругает. Раз хлеснёт да Николаю Чудотворцу пеняет: «Ты вот ручаешься за этих людей, а чево я с них возьму?!» Сидел тут в лавочке младый юнош, купця сын. Услышал он эти ричи у них, што он говорил. Выскочил из лавочки: «Постой, говорит, дай проститься с покойником!» Пришёл с ним прощаться. «Чево вы думаете?» — «Да вот я дал на похороны, а деньги-то мои (видимо) пропали, а Николай Чудотворец поручился за их». Вынел этот купец эти денежки, ей дал за похороны и росчитал ево: «Не считай за братом долгу!» А он ему отвечает: «Благодарим, разделался!» — говорит. Купеческой сын и просит: «Отдайте мне эту икону Николая Чудотворца». Взял эту иконку и подвисил эту икону себе в лавку. Приходит купеческой сын домой, мать ево и спрашивает: «Што, каково севодни поторговал, дитятко?» — «А хорошо, мамонька, я поторговал, говорит. Я, говорит, икону купил, мамонька!» — «А какую, ты дитятко, икону купил?» — «Купил я икону Николая Чудотворца». — «А где ты ее, говорит, купил?» — «А везли, говорит, покойника, я пришёл прощаться, ее и купил». — «А дорого ли платил?» — «Да за похороны отдал». — «Ну, дитятко, это добро дело, слава Тебе Господи, хорошо поторговал!» Легли оне спать; видится матере сон: «Возмите вы, говорит, прикашшыка, у тебя сын маленькой, не в полных летах, он ево наставит в торговле. Вы будете сцястливы. Вы выйдите на уличю — кто вам попадет первой человек настричю, тот и будет у вас прикашшык». Вот он стал поутру, Богу помолился, вышел на улицю. Никто ево не попадает настричю. От дому отошёл порядочно, вдруг попадает ему настричю старичок. «Здорово, дедушко!» — «Здорово, малой въю-ныш!» Он и стал ево просить: «Дедушко! Не можете ли мне послужить?» — «Где?» — «Да вот по торговой чаете, я ешшо глупой, ты меня наставишь на ум, на разум!» Взял ево домой, воротился. Заходит в избу, мать ево увидала, Богу возмолилась: «Слава Богу, нашёл себе товарища! Вот што, дедушко, я тебе помолюсь, как Богу: наставь моево сына уму-разуму!» Он ей отвечает: «Бабушка, я взеться возьмусь, только меня слушай. Што я велю, то и делай».

Поутру стаёт и будит старичок мальчика: «Ставай, нам пора идти в лавку торговать. Торговые люди долго не спят, а ты, маленькой, ишь розоспался, глупыш!» Зашли оне в лавку, старичок осмотрел лавку: «Ах, у вас благодать какая, можно торговать! Подпишите подо меня всё теперь — я полной хозяин». Вот оне этот день торговали очень хорошо, приходят вечером; матерь и спрашивает: «Каково торговали?» — «А хорошо, слава Тебе Господи!» Вдруг вечером приходит к ей большой брат. «Зачем пришёл?» — «Да вот в такие-то земли король требует». — «Зачем же он вас требует?» — «А потому, што он нам должон. Мы, говорит, вместе жили, сколько кораблей товару продавали ему». Дедушко и спросил: «А когды отправляться будет?» — «А у меня все готово, и корабль готовой, только отправляться». Он отправился с Богом. А этот малой въюныш и говорит: «А мы когды, дедушка?» — «Поспеем», — говорит. Вот оне ночку поспали, он ево поутру и будит: «Ставай, нам надо итти на корабельню пристань, корабль выбрать!» Оне ходили сутки, не мощи корабля выбрать. На другие сутки снова ходили, не могли прибрать. На третей день вышли торговать, оне и прибрали себе корабль.