Старик и старуха

Жил-был старик; у него одоньев (хлеба) было много; а этот старик лапти плел. Пошел он лыки резать. Принес лыки, нарезал, положил их в печку на ночь парить. Поутру встают; пошла старуха в печь, а у них в печке горшок блинов вместо лык. Старуха встала, посмотрела: «Старик! Лык-то нет, а блины тут». — «Ну, говорит, топи печку, пеки блины». Наелись блинов. Опять старик пошел за лыками; принес, нарезал, положил в печку. Поутру вместо лык опять блины.

А у этого старика было одоньев много; а жил-то он подле речки. Вот он и говорит: «Старуха! Куда нам одоньи? Блинами проживем; столкнем одоньи в речку». Пошли, столкнули. Потом пошел старик, набрал лык, положил в печь. Поутру проснулся: в печке лыки, а не блины. И хлеба у них нет, и блинов нет! Вот он опять пошел, набрал лык, поставил в печку. Поутру встают: лыки как лыки. И на третий день то же.

Старик и говорит: «Надо, говорит, на лодке ездить, одонья ловить!» Поехали они на челноке, ловили день целый; поймали один колосок, а в колоске одно зернушко. Потом они это зерно сушили, сушили, сушили; высушили, смололи. Постановила старуха из этой муки кисель и поставила его на загнетку. Прилетела муха и ест этот кисель у них. Этот старик увидал, схватил безмен; и старуха сидела около этого киселя. Хотел старик ударить по мухе, да и ударил по старухе и ушиб ее. И плачет: «Ах, матушка! Хотел по мухе, да ударил по старухе!»