Салдат и чурбачок - Страница 2

День прошел, ночь подошла, он опять сидит. На другую ночь этот народ опеть окопляетсы, и опять, кто прибежал, тот и плясать, тот и плясать. Все собрались, плясали, плясали, давай салдата опять подёргивать. Салдату не пондравилось их дёрганье, опять принимается за чурбачок. «Ну-ко, чурбачок, распорядись с им хорошенько, штобы сюды не ходили!» Чурбачок скочил, сгрёб атамана за ноги и давай их хлестать. Так, которому даст леща, тот и вон, тот и вон. Так всех и выгнал. Черти выходят и говорят: «Ах, каких горячих он нам надавал! Никово не винно, а шлеит. Ешшо завтрешнюю ночь придём — если будет ешшо шлеить, не будем ходить». Салдат это дело слышит, ему это только и надо. Потом салдат проспал эту ноць, умылсы, Богу помолилсы, сел за стол и в музыку играет.

Этот дом был купеческой, был выстроен по за´ городу, и эти беси выжили ево, не дали ему спокою. Этот купец услыхал: «Мало ночью чудилось, теперь и днём чудитсы — писни поют там». Сицясь послал слуг своих: «Пойдите, узнайте, кто там писни поёт, и приведите сюда». Слуги приходят в дом и видят — салдат сидит, играет в музыку и писни поёт, и говорят: «Здравствуй, служивой! Как ты сюды попал?» — «Как попал? Шел, зашел и вот уж две ночи проспал». — «Ну, пойдём же к нам в город, купець прислал привести, кто там писни поёт». — «Ну, пойдёмте!» Салдат справилсы, и пошли. Салдат приходит к купцу в дом, здоровается с купцом: «Здравствуй, купець!» — «Здравствуй, говорит, служивой! Как ты в мой дом попал?» — «Шел путём-дорогой, пристигла тёмная ночь, я и лёг ночевать». — «Неужели ты в ём ночевал? Да ведь там, говорят, чудитсы в дому?» — «О, говорит, чудитсы! Я не боюсь. Вот ешшо ночь проночую, и больше чудитсы не будет». Купець обрадовалсы — неужели верно? В самом деле? «Если ты такую штуку сделаешь, што чудитсы не будет, то чем тебя угонно могу наградить; могу дочь свою замуж за тебя отдать, имушшество подпишу». Салдат сказал: «Ешшо ночь ночую, и биси больше никогда не придут».

Так салдат отправилсы обратно в дом тот. Пришел в дом и дожидает, пока гости придут. Вдруг время около ночи, народ заголдел опять. Вот взели окоплятсы; который придёт, тот и плясать, тот плясать. Собрались и стали ево потышкивать, потышкивать до больна. Салдату не пондравилось это тышканьё, принимается за свой чурбачок опеть. «Ну-ко, чурбачок, роспорядись с им! Да посади одново в ранець». Чурбачок скочил, словно вихорь, и давай их всех хлестать, так што которово хлеснёт, тот завопит и вон. Так он всех их выгнал, а набольшаво загне´л в ранец. А эти биси и забегали: «Дядюшко! Отдай нам набольшаво, больше ввек не пойдём в этот дом!» Салдат говорит: «Нет, сукины сыны, я вас всех в ранець пересажу». — «Нет, дядюшко, отдай! Больше ввек к тебе не придём». — «Ну, сукины сыны, если не придете´, то берите набольшаво, а если придите´ то всех перепосажу в ранець!» И выпустил этово набольшаво, а он и жалитсы: «Всё косье сломал, загнел в ранець. Больше не пойдём сюда никогда. Уйдём в другую губернию, выгоним купца, или барина из дому и будем жить». Салдат слышит их розговор, што больше не сулятсы. «Слава Богу», — говорит.

Утром купёць посылает: «Пойдите, солдаськое косьё оберите», — знает, што ево в жива нет. Слуги приходят в дом, а салдат сидит ест и пьёт да в музыку поигрывает. Слуги говорят: «Пойдём, служивый, купець за тобой прислал, когда ты в живых осталсе». Салдат являетсы к купцу в дом. «Здравствуй, господин купець!» — «Здравствуй, служивый! Неужели ты в живых осталсы?» — «Так точно, жив! Што же мне сделаетсы?» — «Неужели ты выжил бесей из моево дома?» — «Да, говорит, топерь никогда не придут». — «Ну ланно, когда выжил, бери золотой казны сколько тебе требуется. А желаешь, дочь за тебя могу отдать и всё имушшество». Салдат подумал: «Домой иду, а дома, может быть, и нет ничево, и хаты-то может быть у меня нет!