Три парня узнают свою судьбу (быличка)

Три парня собралисе и пошли слушать о святки к пустому дому. Никто в ём не жил, потому что чу´дилось. Оне и подошли под окошко. И очеретили (три черты) и в серёдках стоят. Вот един и говорит: «Ты задумай!» Первый и задумал: «Что со мной будет: али я женюсе, али в солдаты отдадут?» Не успел только задумать, вдруг в этом пустом доме человеческим голосом говорит: «Тебя в солдаты отдадут!» — «Ну, думай!» — говорят другому. Вот он и думает: «Али я женюсе, али в солдаты отдадут?» (молодые люди — чево больше надо?). А тому говорит: «Тебя в Сибирь сошлют!» А третей-от парень хорошей-расхорошей, красавец, да только бенный: ни отца ни матери, округ сирота. «Я не буду, говорит, и слушать!» Товаришши ево и принуждают: «Задумай, задумай, чево-нибудь, и тебе скажут!» Ну вот он тоже задумал: «Как я этот год проживу: женюсь я или меня в солдаты отдадут?» Там говорит: «Ты, говорит, женишши!» Тому, значит, радость. И от окошка прочь ушли.

Вот которому сказано, что ты женишши, этот и думаёт: «Пойду я на другой вечер один, задумаю: когда же я женюсь, какая у меня будет невеста — молодая или старая, бедная или богатая». Вот и пошел один. Стал, очертилсы. Подошел под окно и слушает. Там, в пустом доме, ему и отвечает: «Я тебе невеста!» Он испугалсы да от окошка прочь. Недалеко тут церква рядом. Он сейчас ко свешшеннику, к попу, а не домой. Пришел к попу и покаялсы: «Вот, говорит, батюшка, мы вчера ходили к пустому дому трое слушать: онному сказано, что в солдаты отдадут, а другому сказано, что в Сибирь сошлют, а мне сказано, что „женишши“. Вот я во другой раз пошел теперь: надо было узнать, какая будет невеста. Там мне сказано, что „я тебе невеста“». Свешшенник ему и говорит: «Сходил два раза, так сходи и в третий! Задумай, что, когда ты мне невеста, так как я могу взять тебя?»

Парень на третий вечер опять пошел. Опять подошел, очертилсе да и задумал: «Што когда ты мне невеста, то как я могу взять тебя?» Там и говорит: «Приезжай со всем поездом и со свяшшенником: што увидишь, то и бери!» От окошка прочь, опять ко свяшшеннику. «Вот што, батюшко, мне сказано: „Приезжай со всем поездом и со свяшшенником: што увидишь, то и бери!“» — «Ну, — говорит свяшшенник, — дитя, теперь никому ничево не говори! После Крешшенья пойдем. Я с тобой пойду!»

Ну вот, в прежние годы солдатшина была с нового году — с нового году солдатшина села тому парню, которому сказано, что в солдаты отдадут. И отдали — сбылось, значит. А до Крешшения-то дожили, а у нас празднуют. Два парня любили одну девушку, да один одново подглядили, да разодрались, да один одново и убил до смерти. Который убил, которому прислышалось, что в Сибирь сошлют. Ево и сослали. И тут сбылось. Ну, вот на другой или на третий день Крешшенья этот парень и приходит к попу. «Што же мы, батюшко, теперь будем делать?» А свяшшен-ник ему говорит: «Вот, дитя, ступай теперь да зови на свадьбу!»