Млад вьюноша

Жил-был мужичок, и пошел он странничать и заблудился в лесу дремучем; нужно ему плыть чрез огромную реку. Попадается ему человек. «Отдай, говорит, что дома не знаешь: дашь — через реку перевезу». Думал, думал. «Ну, говорит, возьми, что дома не знаю»¹. (А без него (мужика) народился сын Иван.) Сейчас этот человек развертывает скатерть, являются двенадцать молодцов-солдатов и говорят: «Что вам угодно, ваше сиятельство?» Этот черт (человек-то этот был черт) и говорит: «Мне угодно, чтоб этого мужика перевезти на другую сторону». Сейчас явилась барка, перевезли.

Приезжает мужик домой. У него дома народился сын; растет большой. Приснилось ему раз во сне, что отец отдал его черту. Выходит на улицу, мальчишки его дразнят чертенком. Он и говорит отцу: «Верно, ты меня, тятенька, отдал черту?» — «Отдал». — «Ну, говорит, тятенька, я пойду туда, куда ты меня отдал». — «Ну, ступай! Бог тебя благослови!»

Шел, шел; взошел в лес дремучий. Приходит к одному старичку. Тот его и спрашивает: «Что ты, млад вьюноша, ходишь?» — «Да вот, говорит, отец меня, не знавши, отдал черту». — «Жалко мне тебя, да делать нечего; должен ты идти, куда принадлежишь». Пошел он дальше.

Шел, шел, приходит: стоит великолепный дом, и сидит старик старый. «Ах, говорит, млад вьюноша, я тебя сколько ждал. Ну, сделаешь ли ты, млад вьюноша, что я тебе прикажу? К завтрему чтобы к двенадцати часам ты мне выездил лошадь». Ложится он (этот вьюноша) спать; а у этого старика было двенадцать дочерей одна другой лучше, одна и влюбилась в него и говорит: «Ах, говорит, млад вьюноша, ты должен всю жизнь свою прекратить на этой лошади. Ну, ничего, ложись спать: утро мудренее вечера».

Поутру просыпается: у него уж лошадь выезжена. Приходит старик. «Ну, млад вьюноша, исполнил ли ты мое приказание?» — «Исполнил, говорит, лошадь вашу выездил». — «И хорош ли мой конь?» — «Хорош, говорит». — «Ну, говорит, сделай ты еще мне: есть у меня конь вороной, выезди еще его!» И сделал ему этот старик железную шляпу в пятнадцать пудов, трость в двадцать пять пудов. Пошел этот вьюноша спать. Приходит к нему опять эта девушка: «Что, говорит, тебе папаша сказал?» — «Да вот, говорит, вороного коня объездить приказал». Вот он лег спать; она взяла эту шляпу надела, села на коня; ездила, ездила, все железными прутьями била.

Поутру встает этот вьюноша; у него конь объезжен. Приходит старик. «Хорошо, говорит. Сослужи ты мне теперь третью службу: пни в поле покопай, пашню сделай, пшеницу посей, чтоб с двенадцати часов ночи к двум пшеница была зелена». Идет млад вьюноша к себе, закручинился. Приходит к нему эта дочь: «Ложись, говорит, спать: утро вечера мудренее». Сама вышла, с правой ноги башмак скинула, стукнула башмаком, явилось пятьсот человек рабочих, говорят: «Что вам угодно?» — «Мне, говорит, угодно, чтобы пни выкопали, пашню сделали, пшеницу посеяли, чтоб она поспела к двум часам ночи». Сейчас все в два часа ей сделали.

Поутру просыпается. «Ах, говорит, Боже мой, я проспал». Встал, идет в лес, видит: а там все сделано; приходит старик. «Что, говорит, все сделал?» — «Все, говорит». — «Теперь ты вот что сделай: есть у меня двенадцать голубиц, которую ты из них себе возьмешь?» Это его дочери-то; та старшая дочь-то ему и говорит: «Замечай меня, я буду под крылышком подтряхивать». Вот показал ему старик двенадцать голубиц. Ходил он, ходил, видит: все одинакие.

¹В другом варианте, записанным мной в с. Плуталове, он обещает сына за то, что ему собирают дворец в «дедушкин сундучок на погребице». Вариант этот очень сходен с № 23, вып. V, Афанасьева [в новейшем издании № 279 — Ред.]