|
Хитрая баба (2)— Послушай, хозяйка, что нам делать? откуда денег взять? Ты хоть бы женихов к себе приманила! На тебя и богатые станут зариться. Кузнечиха нарядилась почище и пошла по городу. Попадается ей знакомый поп. — Здравствуй, бабёнка! Что, муж твой дома? — Нету, батюшка! Барин потребовал его к себе и целой месяц на работу, я теперича живу одна. — Ну, свет, тем лучше, что одна. Нельзя ли мне другому к тебе ночевать прийти? — Отчего же, батюшка, можно, только дай двадцать рублей. — Изволь, свет! На сейчас и деньги. Я вечером, после всенощной, прямо к тебе буду. — Приходи, батюшка, только не в избу, я буду ночевать в кузнице — караулить мужнины струменты; таk ты и спустись туда потихоньку в трубу. — Хорошо, свет! Получила она с попа двадцать рублей и пошла дальше. Встречает её староста церковный. — А, здравствуй, кузнечиха! — Здравствуй, добрый человек! — Что, муж твой дома? — Нету, ушёл к барину работать на целой месяц, теперь одна дома живу. — Нельзя ли с тобой, милая, хоть одну ночку переночевать? — Отчего же! Теперь мне своя воля. Дай двадцать рублей и приходи вечером попозже. Я буду ночевать в кузнице; а как придёшь, не стучись к дверь, чтоб шуму не было, а спущайся потихоньку к трубу. — Ладно! Взяла она со старосты двадцать рублей и пошла дальше. Повстречался с нею цыган. — Гэ, здорова, пани матка! — Здравствуй, цыган! — А что, моя кохана, твой старик дома? — Нету, уехал на целой месяц к барину работать. Я теперича одна живу. — Гэ, моя коханочко! Дак я с тобой могу ночку переночевать! — Отчего же! Приходи, цыган! Только давай двадцать рублей. Цыган вынул деньги: — — Приходи, цыган, прямо в кузницу и спустись к трубу: я там стану тебя дожидаться. — Хорошо, моя голубка! Воротилась домой кузнечиха и говорит: — Ну, муженёк, придут к ночи три жениха в гости; со всех взяла по двадцати рублей. — Ну, хозяйка, слава Богу! Я с ними сделаюсь. Дождались вечера. Кузнец собрался и пошёл на кузницу, развёл огонь к горне, положил туда клещи и стал женихов поджидать. Вот поп отправил всенощную, схватил рясу и бегом из церкви в кузницу. Нагоняет его староста. — Куда вы, батюшка? — А помалчивай, свет! Согрешил перед Богом, иду к кузнечихе на ночь, и деньги вперёд отдал. — Ах, батюшка! Ведь и я туда же иду! — Ничего, свет! Пойдём вдвоем, ещё веселее будет. Стали подходить к кузнице, нагнал их цыган. — Гэ, куда вы, отцы духовные? — Помалчивай, цыган, мы идём к одной бабе на ночь — вот в эту кузницу. — Ага, батеньки, я и сам к ней бегу! — Ну, пойдём с нами. Пришли все трое. — Ну, кому теперича вперёд в трубу лезть? Поп говорит: — Мне, свет! Я ведь постарше вас. — Ну, полезай, батюшка. Поп снял с себя рясу и скинул долой сапоги и портки. Староста с цыганом взяли и зацепили его верёвками под руки и хотят спущать в трубу. Поп говорит им: — Как только, братцы, я сделаю своё дело, так и закричу: «фык!», а вы меня шмыг! И тащите назад. Только стали опущать попа в трубу, кузнец накалил клещи покрепче и схватил батьку — Фык! Они его шмыг и вытащили назад. — Что, батенька, так скоро отработал? — спрашивает цыган. — Ах, свет! Какая у неё — Ну, теперича я полезу! — сказал староста. — Полезай! Староста разделся. Поп с цыганом подвязали его под руки и давай в трубу спущать. Кузнец взял клещи, схватил и этого жениха за муде. Староста заорал: — Фык! Они его шмыг и вытащили назад. — Ну, цыган, — говорит староста, — не жалко двадцати рублей, было за что.заплатитъ, полезай теперь ты. — Я, батюшки, не — Хорошо. Стали спущать цыгана, кузнец услыхал, что третий жених лезет в трубу, взял с горна горячие клещи, схватил цыгана прямо за муде. Цыган ко всё горло орёт: — Фык! Не тащут. Цыган в другой раз: — Фык! Не тащут. Цыган в третий раз: — Фык! Серу вашего батька! Тут не ебут, а живого пекут! Фык! Поп и староста шмыг и вытащили цыгана. Муде все у него облезли! Напустился цыган на батьку: — Ты, псяча, козляча борода! Зачем не сказал, как там потчуют? Черт тебя бери, пущай бы у тебя одного яйца были поджарены. Ох, батеньки, — Ну, свет, ничего, когда подлая баба нас обманула, так пойдём же теперь к ней к избу, а с нею, шкурою, Оделись они — Что ты, шельма, с нами сделала? — Ах, миленькие! — отвечает кузнечиха, — я ведь и сама не рада, что моего мужа домой черти принесли: воротился ни с того ни с сего, да с вечера и пошёл в кузницу работать. Уселись гости. Вдpуг идёт домой кузнец, притворился пьяным, стучится в дверь и ругается на жену: — Отворяй, блядища! Как услыхали шум да крик — гости повскакивали: — Куда же нам теперь деваться? Кузнечиха говорит: — Не бойтесь, голубчики, — вас спрячу, ведь он пьяной, скоро уснёт. Ты, батюшка, скидывай поскорей с себя всю одёжу и становись голой в переднем углу: я скажу мужу, что святья1 купила! Поп сейчас скинул с себя долой рясу, портки, сапоги и сорочку, стал в переднем углу, словно святой, и косу и бороду распустил. — А я куда денусь? — спрашивает староста. — А я куда? — кричит цыган. — А вы, голубчики, скидайте с себя одёжу догола. Тебя — говорит старосте, — я привяжу верёвкою к жерди и скажу мужу, что большой кувшин купила; а ты, цыган, полезай вот в эту кадушку с гущею; там просидишь — он тебя и не увидит! Разделись они догола; кузнечиха прицепила старосту верёвкою к жерди, а цыган полез прямо в гущу. Отворила кузнечиха дверь мужу, он входит, ругается и кричит: — Жена, давай ужинать! Посмотрел, в углу стоит поп. — А что это за черт у тебя стоит? — Господь с тобой! Какой черт? Это святьё. — А что за такого большого заплатила? — Завтра узнаешь, Кузнец зажёг свечу, подошёл к попу, взял его за кляп и спрашивает у хозяйки: — А это что за штука? — Эта штука, чтоб свечку ставить — Ну, Взял свечку и ну лепить к хую. Свечка не пристаёт — всё отваливается. — Надо этот подсвечник накалить: тогда лучше пристанет! И стал свечкою конец поповского кляпа прижигать. Поп как пёрднет, прыгнул через стол и вон из избы, так голый и удрал! — Ах ты, блядища,- закричал муж, — ты ведь купила не святьё, а черта, смотри, ведь он ушёл — и деньги пропали! Потом подошёл к жерди: — А это что висит? — Кувшин большой для воды купила. — Какой, черт, кувшин — это настоящая бочка! Да крепок ли он? — Я стучала в него кулаком — хорошо звенит! — Взял полено и со всего маху как начал дуть старосту по рёбрам. Староста только на веревке качается. Вдруг верёвка оборвалася; староста головою об пол, вскочил и убежал вон. — Ишь, накупила! — говорит кузнец. — Подошёл к кадушке и видит: цыган к гуще по горло сидит, одно рыло выставил наружу. Кузнец крестится: — Вот до чего с тобой дожил; верно, ты эту гущу держишь в кадушке с тех пор, как замуж за меня вышла: видишь, в ней уже черти завелись! Взял — накрыл кадушку с цыганом кружком и заколотил накрепко гвоздями. Сидит цыган голодный день и другой; а на третий день запряг кузнец телегу, встащил на неё кадушку и поехал к озеру. Приехал и остановился здесь. Скинул свои сапоги, засучил штаны, влез в воду и ходит с кнутом около (озера) берега, будто что ловит. Немного погодя едет мимо барин. — Здорово, мужичок! — Зачем, барин, зачем здоровкался; только охоте моей помешал. — Какой охоте? — А вот сейчас было взялся черт за крючок, да как услыхал твой голос и клевать не стал, назад воротился. — Что ты врёшь? — Чего — А покажь мне того, что поймал! — Не покажу, барин. — Вот тебе пятьдесят рублей. — Мне дома и свои господа дадут сотню. — Ну, бери сто рублей! Кузнец взял сто рублей с барина, открыл кадушку: как выскочит оттуда цыган весь в гуще, да тягу и дал.. — В самом деле черт! — сказал барин и плюнул, — сколько лет на свете живу, а только в первой раз увидел черта! Кузнец воротился домой и говорит жене: — Ну, хозяйка, вить я продал цыгана за сто рублей; теперь надо ещё продать попову рясу, и дело ладно будет. Надел на себя попову рясу, взял попову палку и рано утром пошёл к попову двору. Поп увидал кузнеца и думает: — — Сделай милость, свет, не смеши людей! — Что дашь? Хочешь выкупить за сто рублей? — Ни то за сто, полтораста дам! Кузнец отдал попу рясу и палку и взял с него полтораста рублей. Пошёл к жене и стал с нею жить да поживать маленько поисправнее Ссылки: 1 Святьё — священные фигуры, делаемые к святкам. 2 Вариант. Вместо кузнеца выведен маляр. К жене маляра забрался цыган. Муж воротился домой. Куда деваться цыгану? — Раздевайся, — говорит хитрая баба, — наголо; я тебя поставлю в кладовую, где образа стоят. Муж воротился и спрашивает: Что работники много намалевали? — Поди сам в кладовой погляди. Пошёл маляр с женой в кладовую. Цыган стоит у стенки, распял руки, точно Христос распятый. Маляр посмотрел на него т говорит: — Кого это они сделали? Как будто святой Аника — только хуй великой! Будто святой Афанас — только хуй прицеплен не так, как у нас. Будто святой Ониско — да хуй висит низко! Взял свечу и давай прижигать цыгану хуй. Цыган как прянет и убежал домой. На другой день маляр увидел цыгана на улице, среди народа, подошёл и стал говорить: — Ах, братцы! Что у меня Цыган не утерпел и говорит: — Серу твоего батька! Как будешь хуи припекать — ещё не так будут утекать! |
|
Нашли опечатку или несоответствие? Выделите текст, нажмите Shift + Enter и отправьте нам уведомление.
|